Танец для двоих - Страница 60

— Что ты имела в виду, когда сказала: «он раскусит меня»?

— Он поймет, каким бесполезным созданием я являюсь на самом деле. Он разочаруется во мне и будет упрекать себя в том, что связался со мной. Я этого не перенесу. Меня устроило бы переспать с ним несколько раз и бросить его. Лучше и брошу его, чем он меня. — Лалла засмеялась.

— Лалла, я не понимаю! Почему ты не хочешь полюбить Джайлса так, как он любит тебя? Я имею в виду, тебе следует оставить Хамиша.

Лалла вздрогнула. Ее уши порозовели сквозь шелковистые пряди прямых светлых волос.

— Ты замечательно наивна, Виола! У нас ничего не получится. Я вижу, как Джайлс уже сейчас пытается подавить часть своего естества и не обращать внимания на мои недостатки. Наш роман закончится тем, что он возненавидит меня и все будут говорить, что он прав.

Я помолчала минуту, размышляя над ее словами.

— Но, Лалла, ты ведь можешь все изменить. Я не собираюсь тебя критиковать, ты всегда была очень мила со мной, я получаю огромное удовольствие от того, что нахожусь здесь. Но те недостатки, о которых ты говоришь, те недостатки, которые не нравятся Джайлсу… ты запросто сможешь избавиться от них!

— Нет, не смогу! Я терпеть не могу притворяться. Сколько себя помню, я всегда была такой. Лучше я останусь одна, чем буду ломать себя! Хамиш — единственный мужчина, который принимает меня такой, какая я есть. Он видит все мои недостатки, но продолжает любить. Но самое главное — и это важнее, чем что бы то ни было, — с ним я чувствую себя особенной. Я знаю, что дороже меня у него никого нет. Мне сложно выразить это словами, но с ним я ничего не боюсь.

Я не ответила. Мне вдруг стало понятно, что под своей обычной маской Лалла была глубоко несчастна.

— Теперь ты знаешь все. — Лалла снова засмеялась и потянулась к пепельнице, которая одиноко стояла на бледно-розовой скатерти возле белой настольной лампы. — На самом деле, дорогая моя, не произошло никакой трагедии. Перестань с такой грустью смотреть на меня своими огромными глазами! Ты все еще ребенок. Почему я не могу быть такой же сволочью, как мужчины?

Я удержалась и не сказала, что мы с ней одного возраста. Я поняла: Лалла имела в виду жизненный опыт.

— Не все мужчины сволочи. Мой отец самый лучший на свете человек. Я также не считаю, что Джайлс заслужил подобное определение только потому, что имел несчастье влюбиться в тебя. Да, он иногда бывает неприветлив, у него несколько завышенные стандарты. Кажется, в детстве мать немного испортила его. Но он также способен на большое чувство, — я вспомнила книгу, которую Джайлс подарил Ники, — и он так внимателен к переживаниям других.

— В отличие от меня, ты хотела сказать?

— Нет, я не тебя имела в виду! Не пытайся сделать из меня врага. На самом деле ты очень нравишься мне, Лалла!

Лалла на минуту отвела взгляд и затушила сигарету. Когда она повернулась ко мне, ее глаза блестели.

— Ты не представляешь, Виола, что я сейчас чувствую. Я совсем не хотела ранить Джайлса. Просто он слишком хорош для меня.

Я протянула руки, обняла и поцеловала ее.

— Зачем тебе все это, маленькая дурочка? — всхлипнула Лалла.

— Мне просто жаль, жаль вас обоих.

Лалла резко встала с кровати и подошла к окну.

— Думаю, мне пора спать, — сказала я. Лалла не обернулась. — Спокойной ночи, Лалла!

Она не ответила.

Я рассматривала прекрасный лес, который раскинулся внизу. Воспоминания о вчерашнем вечере заставили меня вздрогнуть. Ах, если бы только Хамиш не приехал! Если бы только срочное дело заставило его изменить свои планы. Если бы только что-нибудь могло избавить Джайлса от того, чтобы увидеть Хамиша и Лаллу вместе.

Во время завтрака за столом чувствовалось некоторое напряжение. Джайлс, казалось, полностью восстановил контроль над собой. Когда Лалла вошла в столовую, он поздоровался с ней с безупречной вежливостью. Лалла раскраснелась после утренней пробежки. Прутик зацепился за рукав ее пуловера, а в спутанных волосах зеленели стебли травы. Джайлс съел бекон и жареные яйца, которые я приготовила, без обычной гримасы.

С яйцами произошло нечто странное. Они шипели на сковородке, радуя глаз ярким золотисто-желтым и снежно-белым цветом. Вдруг они потемнели и свернулись в совершенно неаппетитные серые комки.

— О Боже. Это выглядит, словно ветошь, которой миссис Джукс чистит медные ручки, — сказала Лалла, пробуя вилкой яичницу.

— А мне нравится! — самоотверженно ответил Ники. — Я хочу добавки.

Он подошел к сковороде и смело положил себе в тарелку несколько ложек.

Сэр Джеймс вошел в столовую в сопровождении Вольдемара и сел на свое место во главе стола.

— Прошу прощения, сэр! Яйца закончились. — Хаддл заботливо склонился над креслом хозяина. — Могу я предложить вам на завтрак манный пудинг? У нас осталась небольшая порция. Для вас, сэр, я постараюсь найти мармелад.

— Черт побери! Кто-нибудь в этом доме будет думать о других? — разгневанно закричал сэр Джеймс, швырнув салфетку на пол.

Безусловно, гнев сэра Джеймса выплеснулся бы на Ники, который испуганно скорчился над тарелкой, наполненной серого цвета яичной массой, если бы в эту минуту в столовую не вошел Баузер.

— Что еще? — Сэр Джеймс прищурил красные от ярости глаза. — Могу я спокойно съесть свой завтрак?

Баузер был небольшого роста, с круглой, словно вырезанной из репы головой. На плоском лице виднелись узкие щели глаз, приплюснутый нос с круглыми ноздрями и небольшой рот. Его короткие серые волосы, растущие прямо из бровей, торчали, как щетка.