Танец для двоих - Страница 161

161

— Ох, — сказала я, не в силах скрыть разочарование в голосе.

Я отправилась на кухню сделать сандвичи в дорогу для Ники. Отдельно я приготовила несколько бутербродов для Джайлса, чтобы ему было чем перекусить по возвращении со станции. Остатки заливного в холодильнике вызывали отвращение. Я подумала о том, что вряд ли в ближайшее время смогу смотреть без содрогания на что-либо, хоть отдаленно напоминающее желе. Как быстро нам надоедает то, что еще вчера казалось безумно вкусным. Я приготовила сандвичи с сыром, помидором, зеленым луком и солеными орешками, а также сандвичи с курицей, кресс-салатом и майонезом. Затем тщательно упаковала в пластиковую коробку и положила туда еще печенье, яблоки и бутылку лимонада. Перед этим я внимательно осмотрела сумку, которую собрал Ники. Я добавила пару чистых носков, трусы, пижаму, полотенце и зубную щетку. Ники аккуратно упаковал коробку с засушенными бабочками, моток веревки, совок, увеличительное стекло, но забыл прихватить самые необходимые вещи.

Мы поехали в Ньюарк на «лендровере», который остался единственным в доме автомобилем, достаточно вместительным для трех человек. Джайлс долго не соглашался брать в машину Нипа и Наджа, но в конце концов уступил моим уговорам. Я отправила Ники попрощаться с отцом. Мальчик почти сразу же вернулся.

— Отец дал мне вот это и приказал уходить, — сказал Ники. В руке он держал монету номиналом в один фунт. — Папа никогда не давал мне столько денег, — улыбнулся Ники. Затем нахмурился. — Наверняка он рад, что я уезжаю. Ничего страшного, я никому не позволю испортить свое первое путешествие в поезде. Я не буду ложиться спать всю ночь до утра — не хочу пропустить что-нибудь интересное.

На вокзале Джайлс купил Ники сборник комиксов, шоколадку и передал на попечение проводника.

— Я пришлю тебе открытку! — Двери вагона с шипением закрылись. Ники высунулся из окна: — Спасибо за шоколад и за все!

— Передай привет Лалле и Хамишу! Счастливого пути!

Вокзальный носильщик проверил, плотно ли закрыта дверь в купе Ники.

— Не высовывайте голову из окна, сэр, когда поезд придет в движение, — хмуро сказал носильщик и поправил фуражку на голове.

Лицо Ники вдруг стало серьезным. На него, вероятно, произвело впечатление сознание собственной значимости. Он ехал один — гордый пассажир купейного вагона, ехал без сопровождения взрослых. Ему предстояла долгая дорога до Эдинбурга. Поезд тронулся. Я бросила на Ники прощальный взгляд. Он с невероятно прямой спиной сидел на своем месте и торжественно махал рукой на прощание.

— Почему ты плачешь? — спросил Джайлс с легким раздражением в голосе. Мы брели вдоль вокзала к автомобильной стоянке. — Ники замечательно проведет время.

— Разве ты никогда не плачешь, если что-то глубоко тебя трогает? Плачут не только от грусти. У меня всего лишь покраснели глаза. Совсем не обязательно называть это плачем. Я люблю Ники. Я хотела бы усыновить его.

— Ты хотела бы усыновить целый мир. О, черт побери!

Мы уставились на «лендровер». Нип и Надж, которые оставались в машине, успели изгрызть водительское сиденье. Они высунули головы из окна и бешено лаяли на всех проходящих кошек. Увидев нас, собаки приветливо заворчали. На их мохнатых мордах висели клочья слюны.

— Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда сказала, что иногда хочется плакать, если что-то трогает до слез. Как я теперь буду объясняться с сэром Джеймсом? Что я ему скажу?

Всю дорогу от станции до Инскип-парка моросил дождь. Печка в машине не работала. Я сказала, что мы правильно сделали, взяв с собой собак, — их дыхание согревало воздух лучше всякой печки. Джайлс ответил, что предпочел бы замерзнуть, чем подвергать свою шею опасности. Собаки, которые стояли на заднем сиденье, энергично облизывали шею и затылок Джайлса шершавыми языками. Я инстинктивно придвинулась к Джайлсу. Меня мучила ревность. Почему собакам прощается подобная фамильярность?

— Если ты не уберешь колено, я не смогу переключать скорости.

Когда мы вернулись, Сюзан уже находилась в кухне. Она варила суп из копченых ребрышек и гороха.

— Объедение. Как вкусно пахнет! Я замерзла и проголодалась.

— Я сварила достаточно, хватит на всех.

— Могу предложить сандвичи взамен на тарелку супа.

— Соленые орешки? Странное сочетание. Что надоумило тебя положить орешки в сандвич? Ты чудачка.

— Попробуй. — Меня больше не обижали колкости Сюзан. Я понимала, что это всего лишь способ самозащиты.

— Хм. Довольно интересное сочетание. — Сюзан съела сандвич и потянулась за другим. — Хотя не думаю, что Джеймсу понравится. Он не любит орешки, зато обожает суп. Сейчас, когда она уехала, я собираюсь дать ему все, что он любит, все, чего он хочет. — Глаза Сюзан сверкали, губы были накрашены яркой губной помадой, а в ушах болтались сережки. — Я разожгла камин в кабинете Джеймса. Надеюсь, ты не будешь возражать?

— Возражать?

— Мы с Джеймсом собираемся поужинать отдельно. Джеймс очень устал, ему хочется отдохнуть от всех. Он нуждается в ласке. — Я бы с большим удовольствием приласкала разъяренного быка, но желание Сюзан уединиться со своим дядей подсказало идею. Я решила воспользоваться случаем и стала строить собственные планы. — Могу я тебе довериться? — спросила Сюзан. — Кое-что я не рассказывала еще никому…

— Конечно. — Я никогда не отказывалась выслушивать чужие откровения. Меня не тяготило бремя тайн. Может быть, потому, что я выслушивала столько всего, что забывала большую часть рассказанного.

161